Галька голов подступала к Полине. Мечущийся фонарик выхватывал из темноты лица, ободинаковленные болезнью. Горло стиснулось, перекрыв ход воздуха, сердце заколотилось, наполняя пульсацией всё тело до кончиков пальцев. Полину окружал, готовился схватить, заталкивал в душную наволочку — тот кошмар, который ещё жил в клетках её тела, который, как оказалось, ненадолго отпустил на свободу, чтобы вернее взять своё.